Подвижник благочестия АРХИМАНДРИТ ПАВЕЛ (ГРУЗДЕВ)
Архимандрит Павел (Груздев) (10 (23) января 1910, Мологский уезд — 13 января 1996, Тутаев) — удивительный старец Русской Православной Церкви.
Родословная Павла Груздева уходит корнями в мологскую землю. Сам он писал, что родословный корень Груздевых происходил из деревни Большой Борок Ярославской губернии Мологского уезда Боронишинской волости.
Александр Иванович Груздев женился на девице из деревни Новоселки Солнцевой Александре Николаевне. 3 августа 1910 года родился сын Павел - в будущем архимандрит отец Павел. Еще в юные годы ушел в Мологский Афанасьевский монастырь, где жили тетка и бабушка. А позже песню такую сочинил:
Бабушка Евстолия взяла воспитать,
Нежила, лелеяла, как родная мать.
У монастыря было 600 десятин земли, работы невпроворот: косили, собирали, копали, все время на воздухе. Хозяйство было налаженное: производили сметану, сыр, сливки, масло. И "Павелка", как подрос, это масло возил в Рыбинск продавать. Павлуша работал, звонил в колокола, т.е. был и швец и жнец и на дуде игрец.
После закрытия монастыря в 1929 году Павел Груздев по совету своего отца, человека верующего и благочестивого, переехал в Новгород и жил в Варлаамо-Хутынской обители. В 1932 году вернулся к родителям.
Отец Павел писал, что жил в Мологе - Слава Богу, но вот началось грандиозное строительство - Волгострой. Мологу должны были затопить.
Их дом был сплавлен в 1938 г. по Волге в Тутаев и обустроен на новом месте. Отец стал работать в конторе "Заготскот", Павел ему помогал, ходил в Леонтьевскую церковь, в то время там служил игумен Викентий и иеромонах Николай Воропанов. В начале 1941 года написали на служителей Леонтьевской церкви донос - "антиправительственная группировка". Иеромонаха Николая Воропанова расстреляли. 3 мая 1941 года арестовали о. Павла. Его посадили в "Серый дом", позже - в "Коровники", а затем угнали в лагерь. В лагере Вятлага сидели, в основном, по 58 статье. Отец Павел числился бесконвойным - отвечал за участок железной дороги. Многих он от смерти спас. Набирал ягод в тайге, в санчасти менял их на хлеб, кормил голодающих. На зиму делал запасы в лесу: рябину рубил и складывал с лапником послойно в стога. Их потом засыплет снегом и ягоду можно брать всю зиму. Для грибов выкапывал яму, обмазывал глиной, хворостом закидывал и обжигал, и она становилась как кувшин. "Навалю, - говорит, - грибов, соли в лагере где-нибудь раздобуду, засыплю, завалю все это и беру зимой".
"В лесу Литургию служили, - вспоминает о. Павел, - епископ там у них был, священники. Пень вместо престола, полотенце - саккос, консервные банки - кадило. Выжимали сок из черники для причастной чаши. Архиерей стоял перед пнем, помогали ему молящиеся, и охранник рядом. Вдруг молния ударила в пень, и он исчез, а на его месте образовалась воронка, полная воды чистой.
У охранника - глаза на лоб. "Ну, - говорит, - вы все здесь святые".
В 1947 году о.Павел вернулся из Вятлага, работал в Тутаеве на сенопрессе. Однажды говорит ему бригадир: "Павло, тебя в контору вызывают". "А у меня уже сухари наготове, прихожу: "Груздев, ты арестован". И отослали в ссылку, в Казахстан, было это в 1949 году. Прошли долгие годы ссылки, только после смерти Сталина стали освобождать людей. Вызвали и Павла Груздева. "Ты невиновен", - говорят. "У меня, - вспоминает о. Павел, - лампочка сначала зеленая стала, потом красная, - в обморок упал". Снова вернулся в Тутаев, кругом нищета - даже подрясника нет. Пел в соборе на клиросе. Услышал его архиерей Исайя, вызвал к себе, узнал, что судимость снята и Павел Груздев полностью реабилитирован. В марте 1961 года о.Павла рукоположили в сан священника в Феодоровском кафедральном соборе. Служил сначала в селе Борзове, что между Тутаевом и Рыбинском, а как закрыли храм в хрущевское время, перевели о.Павла в село Верхне-Никульское Некоузского района, где он и был настоятелем церкви Святой Троицы почти тридцать лет и три года.
Все, кто знал о. Павла, отмечали, что это был кладезь народной мудрости, песен, пословиц, поговорок, преданий, прибауток. Умел читать в сердцах и мыслях людей, как в открытой книге. А молитва о.
Павла имела такую силу, что отовсюду съезжались к нему люди самых разных судеб, званий и профессий, только бы совет от батюшки получить. И остановка автобуса "Верхне-Никульское" стала называться остановка "Отец Павел".
"Сначала приезжают, собираются у сторожки, - вспоминает один из близких батюшки, - отец всех накормит, там у него уже и щи стоят, и каша, и квас, сам делал. Он сахара не жалел, и квас такой забористый получался. Квасок не закисает от досок, стоит на холодку, требует солодку. Лихо все у него получалось - любо-дорого посмотреть".
В одной из своих проповедей в Троицком храме о. Павел рассказывал, как жил в Новгороде и ходил на исповедь к отцу Сергию, архимандриту. И однажды отец Сергий захотел подарить ему свою фотографию. А на обороте написал: "Юноша Павел! Вот тебе мое завещание - Бог был, есть и будет. Храни в себе веру Православную". "Мне уж скоро девятый десяток пойдет, - тридцать один год служу я в вашем храме. И никогда не искал худого в селе, а искал худое в себе. Бог был, есть и будет! Храните веру Православную". Сам батюшка свято выполнял завещание новгородского архимандрита Сергия и, уже будучи сам архимандритом, завещал это своей пастве.
Полвека шел Павел Груздев к принятию монашества и священства, хотя по внутренней своей сути всегда был иноком и служил церкви. Полвека... с таким смирением, от которого духзахватывает.
Шел, чтобы сказать самое главное: "Не народ слуга священника, а священник - слуга народа".
Сам о. Павел стал архимандритом в 73 года. "Клеймо заключенного еще долго на мне будет", - говорил батюшка, служа в Некоузской глубинке. "Владыка Никодим - помяни его Господи! - когда у нас был, говорил: "Груздева перевожу в Тутаев, в собор". А уполномоченный: "Ты, что! Там Спаситель чудотворный, да Груздев чудотворец. Они оба дров-то наломают. Пусть Груздев живет у себя в Никульском".
Отец Павел прожил долгую и преданную Богу жизнь, не отступая от Его заповедей ни в тюремных застенках, ни за колючей проволокой Вятлага, ни в далеком Казахстане, ни среди некоузских лесов.
"Я знаю, для чего я живу - для славы Божией. Знаю, когда умру - когда будет угодно Богу. Знаю, куда иду - в Небесное Отечество, и дивлюсь, что находят на меня иногда минуты печали".
85-летним старцем отошел о. Павел ко Господу в ночь на 13 января 1996 года. Палата в тутаевской больнице, где он лежал, по свидетельству очевидцев, наполнилась таким благоуханием, что даже кто и не верил в Бога, понимал, какая необыкновенная душа отлетает от бренного тела.
Он родился на заре исполненного потрясений столетия и умер на самом его закате, вобрав в себя целую эпоху.
М. Родинская, родственница о. Павла
Газета "Собор", январь 2000 г.
